Прогулка с
Музыкой
100х100
1998
холст
масло
Московские
ангелы
1999
120х120
холст
масло
Маленькая
Жадина
1996
100х70
холст
масло
Ева
2001
120х100
холст
масло
Музыканты
1995
100х70
холст масло
Гости моего
сада
1996
160х120
холст
масло
Музыка
(фрагмент)
120х80
2003
холст
масло
Люба и Груши
1994
70х60
холст
смешанная
техника
Дамы и хризантемы
триптих (правая и левая части)
1996
100х50х3
холст
смешанная техника
Август
1996
70х60
холст
смешанная техника
Скрипачка
2002
50х60
холст
масло
Мастерская
1998
200х140
холст
масло
Кубики
1997
70х50
холст
масло
Божья Коровка
2000
70х50
холст
масло
Прятки
1985
50х40
холст
масло
Репетиция на мосту
1994
70х45
холст
масло
Летний Ангел
1998
100х100
холст
масло
Осень в садах
2001
40х70
холст
масло
Яблочный Спас
1984
55х55
картон
масло
Маленькая танцовщица
триптих — средняя часть
120х70
холст
масло
Московский художник №31-32(1513) 8ноября 1994г.
«Приходи — весело будет!»,-
сказала мне художница Зоя Чернакова, приглашая на выставку, в которой участвовала и она сама. Безудержное веселье предвещал и пригласительный билет, со вкусом и роскошно выполненный. В нем значилось, что Центральный Дом художника. Галерея «Доминанта», и «13 художников 13 октября в зале 13, но в 17 часов будут поедать стеб-арт-торт аж 13 пудов весу». Организаторы художественно-кулинарного действа призывали гостей на помощь на предмет поедания торта. (Как всегда, среди гостей нашлись и такие, кто соблазнился лишь бесплатным угощением, но не праздником искусства.)
Поедание, вопреки всяческой программе, состоялось не в зале 13, а на пленэре, из соображений соблюдения чистоты в святая святых. Но в зале 13 все же пили шампанское, и действительно, веселого и смешного было немало. Но главное все же не в застолье. Фетиш «чертовой дюжины», шутовской чертовщины витал над большим стечением любителей и профессионалов живописи, над работниками телевидения и прессы.
Мэтр Эдуард Дробицкий, многоопытный Иван Новоженов, (по совместительству — автор и исполнитель оригинальнейшего дизайна выставки), подлинный «бульдозерник» Сергей Бордачев и другие при незримом присутствии и зримом участии Сальватора Дали устроили грандиозное изобразительное шоу. А фоном стал по-хорошему возбужденный настрой зрителей.
Мелкие накладки — кое-какие формальные искания или почти откровенные ужасы (у одного из Гидуляновых) — не принимались во внимание. Ибо и впрямь смешных полотен было в экспозиции предостаточно.Одни только яркие оптимистичные работы З.Чернаковой могли поспорить с любыми кошмарами, а ее ирония всех приводила в восторг.
Представленные на выставке художники в течении лет этак пятнадцати в разных в разных комбинациях экспонируются вместе. И все они в какой-то мере «стебанутые» («стебать» — хлестать. См. словарь В.Даля.) — жизнью, искусствоведением, заклятыми друзьями. Впрочем, что рассказывать: кое-что из работ и сценок вернисажа смотрите в газете сами. Резюмируя, скажу: благодаря устоителям, все было поставлено на широкую веселую ногу.
Искренне Ваш Игорь Печкин
«Творчество»№5(17) 1996г.
VITA NOVA
Ни одному вождю, политику, экономисту не удалось достичь в своей области постоянного прекрасного формирующего элемента, какого достигла художник Зоя Чернакова — человек уникальной для наших дней судьбы. Ее живопись- следствие ее жизни.
Творчество Зои Чернаковой одухотворено романтической поэтичностью восприятия мира. Присущая живоисцу добрая ирония привносит в содержание работ особую авторскую интонацию, вызывающую у зрителя чукство легкой грусти и искреннее сопереживание. Картины мастера отмечены чертами фантастического реализма. Однако. Едва ли необходимо вводить ее искусство в прокрустово ложе отдельного художественного направления. Оно значительно свободнее от привычных каналов и критериев, определяющих конкретные направления или школу. Чем произведения многих известных нам отечественных и зарубежных мастеров живописи.
В ее полотнах удивительным образом сопрягаются романтическая незавершенность, недосказанность сюжетной фабулы и определенность эмоционального состояния. Испытав на себе различные художественные влияния, от наива с его непосредственностью изобразительной трансформации увиденного до сложносочиненных, многоассоциативных сюжетных построений своей. Воображаемой картины бытия. Ее полотна завораживают интуитивной проницательностью и мягкой, лишенной какой-либо назидательности, интонацией.
Своеобразное свечение живописной поверхности придает пластическому пространству, персонажам в нем присутствующим, при всей тщательности проработки деталей, некую ирреалистическую окраску. Внешне узнаваемые предметы, мотивы и типажи приобретают фантастический характер, будучи словно по волшебству пернесенными в иную, незнакомую среду. В этом проявляется удивительный дар художника преобразовыватьвполне реальные впечатления и факты в нечто еще не свешившееся, но существующее в нашей сенсорной памяти, в нашем генетическом коде. Именно эти качества живописи мастера определяют самобытность, подлинную индивидуальность ее искусства. Творчество Зои Чернаковой будет полностью представлено осенью этого года в Государственной Третьяковской галерее, на персональной выставке ее произведений.
Александр Рожин
Мегаполис-экспресс 24 апреля 1996г.
Довелось обозревателю «М-Э» отметить и по-настоящему круглую дату, — двадцатилетие выставочного зала на Малой Грузинской, 28, или, как его называют ветераны, «горкома художников», вошедшего в историю российского искусства, как первый и единственный, существовавший задолго до перестройки оазис творческой свободы и символ сопротивления авторов-нонконформистов гебистко -коммунистической системе. Поскольку спрос на изобразительное искусство сегодня не так высок, празднование не отличалось помпезностью и изобилием, хотя удалось собрать и открыть целых две выставки, одну на Гоголевском бульваре, другую на «Грузинке». Скинулись, сбегали, посидели. Из отцов-основателей легендарного содружества навестить родные стены по случаю юбилея пришли Эдуард Дробицкий, Корюн Нагапетян, Зоя Чернакова, Джино Синигалья, Борис Бич и Юрий Попов. Их тепло встретила директор зала, любимица художников Марина Голынская, чей энтузиазм, вкус и организаторские способности вселяют надежду, что «Грузинка» в ближайшем будущем непременно возвратит былое величие и вновь займет лидирующие позициив московской художественной жизни.
Человек и карьера №6(64) 1997г.
Так открывается блаженство бытия
Заметки о творчестве Зои Чернаковой
(пятнадцать лет в живописи)
Зоя Чернакова родилась в Москве. В 1982 году взялась за кисть и получилось весьма удачно: через полгода уже принимала участие в выставке «На Малой Грузинской», тогда самой популярной галерее Москвы. После выставки 1988 года в Монреале ее работы получили признание в Канаде и США. А всего — 150 выставок, более 20 из них персональных, множество публикаций и телепередач, работы Зои Чернаковой в галереях и частных собраниях многих стран мира. В 1991 году режиссер Сергей Логинов снял о Зое Чернаковой документальный фильм «Автопортрет», который неоднократно демонстрировался на первом канале телевидения. Тогда же на международном фестивале-конкурсе «Золотая Кисть» Зоя Чернакова была удостоена первой премии. Живет и работает в Москве.
Блаженны художники, ибо их душа имеет возможность выразить себя во времени и пространстве, и каждое движение ее находит отклик в полутонах и оттенках; и покой, и смятение души находят свое отражение и обретают плоть.
Как печально быть актером, чье вдохновение сгорает в лучах рампы и исчезает бесследно; с последним заключительным аккордом тает музыка, ложась на беззвучную бумагу партитур; и заперты в железные коробки истории любви и кровавые драмы кинофильмов; только живопись, мягко сияя со стен, не скрывается, не исчезает. Созерцай! — и да откроется тебе блаженство Бытия.
Зоя Чернакова. Когда я впервые увидел ее, эти слова всплыли в моем сознании: «Блаженны художники…» Блаженны художники, ибо удивительным образом удалось ей перенести себя в свои полотна, многообразие ликов и обликов не обманет — взгляните — везде «блажен художник», лишь разнятся ипостаси его.
Впечатление нескончаемого карнавала и веселья, искрящаася «Ламбада», подгулявшие музыканты, шаловливые девицы, пляшущие и звучащие краски — все это отойдет постепенно — это первый слой, — и протянутся к вам нежные звуки скрипки сначала, а затем вступит и флейта, и вдохновенно и трепетно зазвучит ваша — да. Да, не удивляйтесь, — именно ваша музыка и заструится свет. И тонкие нежные пальцы будут рваться с холста. Но и это отойдет в сторону, когда глаз, разделив живописную ленту. Найдет свет. Падающий в раскрытые ладони, и разгорающийся в них и освещающий землю. В поисках света небесного — художник ли. Вглядывающийся в плоскость холста, в растертые по нему причудливо цветные колбаски из узких металлических рукавчиков, или зритель, поверивший в замысел и оттого ставший соучастником. сотворцом, или эта горстка людей, глядящая в небо в поисках света и протягивающая руки ладонями вверх и устремленная в небо молитва, молитва, молитва…
И если существует светлая грусть, то это здесь, в этой комнате с низким потолком, с этой милой кофейницей, заглядевшейся в окно, — в ожидании? в раздумье? в надежде? Примолкнувшая гитара рыжей кошкой притулилась у коленки и разве вы не замечаете ее гитарьего карего глаза? И разве не замечаете вы, что август на исходе и неотвратимо надвигается осень, что в складках гранатного платья, в мягкой ткани лета уже наметился бронзовый мотив листопада? Этот театр нескончаем — он начинается еще там, внизу, у самой земли, когда из суеты и суматохи, из полуденной августовской жары, из дымного гремучего центра в один шаг перешагиваешь узкий порог и пропадает ощущение гигантского грохочущего города, необъяснимым образом отодвигается грядущее, и в прохладном воздухе аромат диких трав, и курится легкий дымок благовоний, и варится кофе, и в открытое окно доносится — в церкви поют…
Вот в снегах, среди сугробов, пышущая юным жаром Банька, и солнце целует ее сладкие бока. А вот прекрасный праздник — аэрошоу! Но нет, не предать в словах ни жемчужной игры небес, ни восторженных женщин, ни гордо реющих среди облаков мужественных воздухоплавателей. Так, передвигаясь от сюжета к сюжету, постигаешь этот причудливый странный, но такой знакомый наш общий театр невоенных действий, мир параллельный, но оттого не менее реальный: чуть мягче улыбка — и тривиальная бытовая драма превращается в отменный водевиль!
Здесь на гвоздиках, оправленное в рамы или просто растянутое на подрамниках висит время. Время Зои Чернаковой. Зоечкино время. В количестве пятнадцати лет, срок немалый — и сколько случилось всего, эта своеобразная летопись бережно хранит драгоценные сувениры судьбы.
Николай Подкопаевский
«Галерея 3Т» №3 1999г.
Щедрый дар
Несомненно, даже первые (в начале 80-х) робкие шаги Зои Чернаковой в среде московских живописцев сразу приковали к себе внимание многочисленных зрителей. Начало творческого пути этой талантливой художницы ознаменовалось постижением секретов пространства, удивляющими метаморфозами цвета и света,гармоничным вхождением в образ многоличностных ситуаций, своеобразной незамутненностью. Но по мере продвижения отпала необходимость в наивно-эмоциональных нагромождениях, в суете обыденности. И во благо.
Новый период в творчестве Зои Чернаковой таит в себе разного рода суммации сил, неожиданности, парадоксы. Оно мощно, взрывчато и одновременно канонично и дисциплинировано. В нем снимаются проблемы размерности и отделенности пространства и времени. Как Человек, Зоя Чернакова выступает в двух ипостасях, в двух образах: в реальном объективном мире, подвергаемом анализу и рефлексии, и в мире, где мы живем в восхищении его таинствами. Этот второй мир и есть чистое творчество как преодоление причинности, как достижение высшей свободы. Именно здесь художник творит свою мифологию, создает свой особый художественный текст, свою книгу.
В этом смысле композиции Зои Чернаковой выступают как некие тексты гуманистических заповедных писаний, где творится добро и любовь непосредственно в глубинах души, где конструируются, опробуются, проверяются нигде более не мыслимые возможности. Создание подобных композиций есть осуществление права художника на ту внутреннюю свободу, которое и формирует собственное пространство и собственное время, то есть новую сферу бытия, понимаемую как преодоление сиюминутности и смерти. Пластические структуры художницы невольно подчеркивают, что в мире есть мудрость и порядок, логика гармонии, что они каждый раз рождаются заново, ибо под внешней оболочкой любого явления всегда таится мудрый замысел Бога и динамика живых сил.
Из непосредственно привычных ощущений, предметов, сущностей — собаки, яблоки, коты, творит мастер мифологические конструкции, перетекающие друг в друга и контрастирующие, и случайное перемещение первичных элементов приобретает неожиданно монументальный характер. Эти превращения имеют множественность значений, так же как и стремление художницы постичь устойчивую сущность вещей, их характер, их «мировую душу».
Таким образом, модель мира Зои Чернаковой не только пластическая, но и психо-физическая, особый генератор, излучающий не только последовательность образов, а еще и некую эмоциональную субстанцию, проникающую в глубины подсознания и вызывающую в ответном движении состояние внутреннего комфорта.Зое Чернаковой удается превратить художественный язык в объект, причем сделать это посредством самого языка. Ее феномен заключается в том, что она возрождает символическую функцию артиста, являющего нам не только события внешнего мира, но и события, происходящие в нем самом, в его личности, и в том пространстве, которое уполномочило быть его проводником, быть его голосом и эмблемой. Действуя в искусстве по велению чувства, наделяя все в мире одухотворенностью, художник стремиться вложить в каждое движение руки, в каждый пластический мазок ощущение невидимых сил жизни. Живое дыхание архитектоники создает как бы микрокосмос. Человек, соприкоснувшись с ним, попадает в магию творческого пространства художника. В сложную духовную структуру современного человека, где органично включается элемент чудесной игры в преображение и перевоплощение. Искусство в этот момент преодолевает разрыв между «я» и миром, между бытом и небом. В этот момент оно знаменует собой пограничную ситуацию, выявляя скрытую реальность. Художник дарит нам естество, саму природу, огромные пространства некоего Нового света, на которых еще не поздно начать писать новую книгу Бытия. И этот щедрый жест более убедителен, чем вся нахлынувшая в последние годы «живописная футурология».
В добрый час
Илья Барский
Новый вернисаж
Искусство в сети
номер28(54) 12 октября 2000г.
Галерея веселой художницы
В последнее время распространилось мнение, что «современный» художник должен быть мрачным, диким, кусать людей за пятки и устраивать «перформансы». Что ж, может быть, для кого-то именно такие атрибуты художественности желанны и отвечают внутренней потребности. А по мне, художник в первую очередь должен быть приятен глазу — и сам, и его работы.
Поэтому хочу пригласить Вас не куда-нибудь, а именно в виртуальную галерею Зои Чернаковой, картины которой приятно рассматривать не только «в натуральном виде», но и на компьютере. Зоя Чернакова — одна из первых художников Малой Грузинской. Член Международной Федерации Художников ЮНЕСКО, Творческого Союза Художников России, а также Союза журналистов России. Участник более 200 выставок, в том числе более 40 персональных.
Телевидение сняло о творчестве Зои Чернаковой 6 фильмов, причем один из них, «Автопортрет» (реж. С.Логинов) приобретен телекомпаниями 29 стран. Работы Зои Чернаковой находятся в музеях, галереях и частных коллекциях в России и за рубежом.
Газета ‘Презент Центр’
http://www.volga.ru/vest/2002/07/01/2/
19 июня первые посетители Тольяттинской картинной галереи приобщились к произведениям искусства швейцарской галереи ‘Medici House’. Выставка оправдала многообещающие прогнозы. Картины наших соотечественников, представленные ‘Medici House’, — шедевры современной живописи. Имена создателей великолепных полотен уже при жизни вписаны в историю русской живописной школы. А в истории Тольяттинской картинной галереи эта выставка останется как самая яркая и мощная. Выставка продлится до 31 июля. Вот портрет одной из участниц выставки:
Одна из андеграунда
Полотна Зои Чернаковой рассчитаны на тех, кому наскучили привычные живописные каноны. Я не сразу отошла от картины ‘Уснувшая с апельсином’, вспоминая, сколько споров и пренебрежения встретила на своем творческом пути художница, впервые взявшая кисть в руки в тридцать лет, будучи матерью двух девочек. Зоя Чернакова работала токарем на заводе, плавала поваром на судах Дальневосточного пароходства, ходила геодезистом в пустыни и горы. Пока однажды неодолимая страсть к творчеству не заставила ее поступить в Абрамцевское училище. Она увлеклась реставрацией и хорошо освоила ее. Написала по заказу несколько икон. Казалось, нашла свое призвание. Но неожиданно для всех оставила иконопись и стала писать картины, которые до нее прежде никто не писал. По хорошей цене их покупают коллекционеры из США, Германии, Финляндии.
О своем творчестве Зоя говорит: ‘Я реалистка. Пишу прямо с натуры, ничего не выдумывая. Если писать в полном внешнем соответствии с натурой, получится внутреннее несоответствие: мы же не только видим, но и чувствуем предмет’. И она пишет, как чувствует, поэтому ее художественный язык искренний и максимально выразительный.
Изобразительное искусство — особое взаимоотношение между личностью, временем и пространством. Через свои картины Зоя Чернакова не столько объясняет, сколько дает почувствовать свое отношение к предметам, лицам, сюжетам. Свидание с ее картинами превращается в молчаливый диалог родственных душ.
Лидия Павлова
вернусь
сжимая акварель
в неловких пальцах
рассвет, растянутый на дверь
как шелк на пяльцах
зальет глаза аквамарин
и брызнет в небо
и станет плоскостью картин
их добрым хлебом
Вселенской синью
свяжет холст и храм и солнце
окно
машины
звук шагов
и запах утренних блинов
кота
тюльпан на клумбе
дом
и бочку с квасом за углом
сквозняк, пробравшийся под шарф
всех кто сидит
всех кто спешат
все силы, волны и шумы
все проявленья слова «мы»
и все законы Бытия
весь Мир
и посредине
я
Лисси Мусса